В библиотеке Семейного чтения в середине сентября 2009 года начала работу Литературно-поэтическая студия для молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет. Занятия ведет Оксана Олеговна Лихачева, член Союза писателей Санкт-Петербурга.

Сейчас, по прошествии восьми месяцев руководитель студии хочет рассказать о работе студии, о том над чем ребята работают, о радостях и переживаниях студийцев:

«Не обязательно быть «в веках», но обязательно как-то себя определить…»

О деятельности поэтической студии в библиотеке «Юбилейная».

Этой строчкой из анкеты участников поэтической студии хочется начать разговор о том, что удалось сделать за семь месяцев нашей работы с сентября 2009 года. Поскольку именно желание понять себя и свои возможности, «легализовать» (как было написано в другой анкете) свой мир — это и было той центростремительной силой, что привела сюда молодых людей, пишущих стихи.

Все занятия студии были заполнены от первой минуты и до последней — обсуждениями, спорами, диалогами и монологами. О современной поэзии и о традициях классической литературы. О том, что сказали по тому или иному поводу — Мандельштам, Рильке, Брехт или Дмитрий Быков. Что волнует кого-либо из присутствующих или всех вместе. Но самое главное — мы слушали стихи друг друга, анализировали, комментировали, критиковали и — радовались находкам удачного слова, точности мысли и свежести метафор.

Несколько лет назад, готовя к выпуску первый поэтический сборник молодых авторов, я искала название, которое смогло бы точно отразить его содержание. И оно нашлось. «Со-звучие». Это стало не только названием, но и одним из основных принципов коллективной литературной работы. Принципом и обязательным условием, дающим возможность свободного обсуждения любых эстетических или этических тем на занятиях. Возможность доверить другим то, что волнует, искренне рассказать о сокровенном — прочесть вслух свои стихи…

Остатки Земли усталой, словами обглоданной,

Где на малости каждой — табличка с широтами и долготами,

Где все вещи с клещами букв — друг на друга похожие,

Я хочу не назвать — почувствовать кожей.

Это строфа из стихотворения Ольги Антиповой, студентки, филолога, изучающей в магистратуре университета современную британскую литературу. Её стихи отличает точная и разнообразная лексика, выразительность и острота чувства:

Эта память… С занудством царапины на виниле

Заставляет всё о тебе хранить, как одну из реликвий.

Эта память застрянет в горле, прорастёт осиновым колом

И запрёт в своём кинозале, на себя посмотреть усадит…

Обсуждение стихов такого качества всегда помогает остальным настроиться на заданную волну и начать глубже и тоньше слышать собственный стих. В такие минуты и возникает некая внутренняя перекличка, выливающаяся потом в новые строки:

Я так долго убегал от привычной формы.

От каждодневных дорог:

от пустых эпитетов,

от придуманных метафор,

от монотонного ритма,

от рифмозависимости –

к чувству.

Это уже — Арсений Занин, выпускник вальдорфской школы, человек тонкий и одарённый, чьи стихи и эссе — новое, лёгкое дыхание современности. Настоящий поклонник киноискусства, в свои стихи он привносит зримость кадра и философскую недосказанность:

Ах, тогда бы я мог понять:

как закрываются: глаза, голоса, раковины моллюсков…

Ах, тогда бы я мог понять:

как раскачиваются: ветки, волосы, камыши на мелководье…

Когда-то Вяч. Иванов, «обитатель и волхователь» знаменитой «башни» на Таврической 25, писал: — «Мы любопытны, тревожны и зрячи », — и это высказывание осталось вполне актуальным. Участники студии, молодые студенты вузов Санкт-Петербурга — люди, находящиеся в поиске. В поле их пытливого взгляда попадает удивительное многообразие окружающего и, что наиболее важно — его детали, нюансы, оттенки…

Стремление к предметности всегда было отличительной чертой петербургской поэзии, наследницы акмеизма. Именно поэтому, значительная часть наших занятий была отведена знакомству и изучению превосходных образцов петербургской поэтической школы, её традиций и сегодняшнего дня.

Точные и яркие детали мира вещей органично заполняют стихи Алексея Комаревцева.

Действующие лица в них вполне уживаются друг с другом, помогая раскрыть и уточнить своеобразие каждого — колокольный звон готического собор и уличная шарманка, рыночные прилавки и зеваки, потерявшие бдительность, или, вот эти строчки о зонтике:

Он, одержимый желаньем промокнуть насквозь.

Точно отшельник, нашедший в дожде утешенье…

В то же время, Алексей, будущий культуролог, пробует себя и в переводах — на одном из занятий, посвященном художественному переводу, он представил свой, авторский текст стихотворения Джакомо Леопарди «Бесконечность», рискнув состязаться с Анной Ахматовой.

Думаю, что серьёзное изучение лучших образцов мировой культуры помогает ему находить и своё, точно выраженное звучание слова, говоря, например, о вальсе:

Пары уходят в слепое круженье

От разговоров, ведущих к молчанью,

Сблизив ладони…

Основная задача студии — помочь каждому из участников выявить свою поэтическую индивидуальность, научиться (как писала об этом в анкете Алёна Трифонова) «облекать свои мысли в простые и ясные слова, понятные каждому». И мне кажется, мы уже кое-что сделали в этом направлении.

Конечно, все студийцы ещё находятся в периоде становления, в стадии роста. Кого-то уже можно цитировать, некоторые — только накапливают опыт, подступают к слушателю (Николай Баев). Но, как утверждал Альфред Бем, мудрый руководитель знаменитого в начале века литературного объединения «Пражский скит»: — «Кто-то ведь должен взять на себя смелость обратить внимание на молодые дарования…»

В частности, лаконичные, психологически точные образы стихов Алёны — это результат и её индивидуальной работы и общей, коллективной поддержки студийцев:

Шорох пламени, одиночество,

Разлохмаченный мрак.

Угловатое многоточие —

не разжатый кулак.

Увлечение Алёны современной фантастической литературой (и братьями Стругацкими) даёт её поэтическим строчкам лексическую конкретность, динамику и нервность метра:

Шаг за шагом — хрустит под ногами бетон.

Звуки рвут на клочки заражённую тишь.

Кислой медью в обойме — последний патрон.

Ты молчишь.

Напряжением и тем, что нынче мы бы назвали «экшн», эти стихи перекликаются с поэтической техникой Сергея Никитенко, который сейчас пробует себя и в прозе.

Его сюжеты отсылают нас к творчеству Эдварда Мунка, к средневековой истории, чьи персонажи мрачны и полны отчаяния:

Разбросаны в мире холодном среди жестяных пирамид,

Мы прокляты собственным смехом…

Однако, психологические коллизии, держащие читателя в напряжении, как правило, имеют вполне оптимистический выход к финалу. «Драматургически драматическое» устройство стихов Сергея — личное, индивидуальное «видение мира» — и есть то самое ценное, что может принести пишущий стихи человек в многообразие мироощущения и мировосприятия. Без этого взгляда на мир «своими глазами» нет поэта.

В своей Нобелевской лекции, наиболее авторитетный и искренне уважаемый участниками студии Иосиф Бродский, чьё творчество вобрало в себя подлинное богатство традиций отечественной и мировой поэзии, говорил о том, что «мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно». Можно, развивая его эстетический вкус, его «чутьё», то есть, делая то, чем мы, собственно, и занимаемся…

Оксана Лихачева, руководитель студии.

Член Союза писателей Санкт-Петербурга